Форум » Любимые поэты » Стихи классиков » Ответить
Стихи классиков
Елена Громова: Не надо кораблей из дали! Над мысом почивает мрак. На светло-синем покрывале Читаю твой условный знак. Твой голос слышен сквозь метели И звезды сыплют снежный прах. Ладьи ночные пролетели, Ныряя в ледяных струях. И нет моей завидней доли - В снегах забвенья догореть И на прибрежном снежном поле Под звездной вьюгой умереть. Не разгадать живого мрака, Которым стан твой окружен, И не понять земного знака, Чтоб не нарушить светлый сон. А.Блок Я вам поведал неземное. Я все сковал в воздушной мгле. В ладье - топор. В мечте - герои. Так я причаливал к земле. Скамья ладьи красна от крови Моей растерзанной мечты. Но в каждом доме, в каждом крове Ищу отважной красоты. Я вижу - ваши девы слепы, У юношей безогнен взор. Назад! Во мглу! В глухие склепы! Вам нужен бич, а не топор! И скоро я расстанусь с вами. И вы увидите меня Вон там, за дымными горами Летящим в облаке огня. А.Блок Чему бы жизнь нас не учила, Но сердце верит в чудеса. Есть нескудеющая сила И есть нетленная краса. И увядание земное Цветов не тронет неземных. И от полуденного зноя Роса не высохнет на них. И эта вера не обманет Того, кто ею лишь живет. Не все, что здесь цвело, увянет, Не все, что было здесь, пройдет. Но этой веры для немногих Лишь тем доступна благодать, Кто в искушеньях жизни строгих Как вы, умел, любя, страдать. Чужие исцелять недуги Своим страданием умел. Кто душу положил за други И до конца все претерпел. Ф.Тютчев Фиолетовый запад гнетет, Как пожатье десницы свинцовой. Мы летим неизменно вперед, Исполнители воли суровой. Нас немного. Все в дымных плащах. Брызжут искры и блещут кольчуги. Оставляем на севере прах, Поднимаем лазурность на юге. Ставим троны иным временам. Кто воссядет на новые троны? Каждый душу разбил пополам И поставил двойные законы. Никому не известен конец. И смятенье сменяет веселье. Нам открылось в гаданье - мертвец Впереди рассекает ущелье. А.Блок Там, где вечно дремлет тайна, Есть нездешние поля. Только гость я, гость случайный На горах твоих, Земля. Широки леса и воды, Крепок взмах воздушных крыл. Но века твои и годы Затуманил блеск светил. Не тобой я очарован, Не с тобой мой связан рок. Новый путь мне уготован От заката на восток. Суждено мне изначально Возлететь в немую тьму. Ничего я в час прощальный Не оставлю никому. Но за мир твой, в выси звездной, В тот простор, где спит гроза, В две луны зажгу над бездной Незакатные глаза. С.Есенин Парус Белеет парус одинокий В тумане моря голубом. Что ищет он в стране далекой, Что кинул он в краю родном? Играют волны, ветер свищет И мачта бьется и скрипит. Увы, он счастия не ищет И не от счастия бежит. Под ним струя светлей лазури, Над ним луч солнца золотой. Но он, мятежный, просит бури, Как будто в бурях есть покой. М.Лермонтов Свободы сеятель пустынный, Я вышел рано, до звезды. Рукою чистой и безвинной В порабощенные бразды Бросал живительное семя. Но потерял я только время, Благие мысли и труды. Паситесь, мирные народы! Вас не разбудит чести клич! К чему стадам дары свободы! Их должно резать или стричь. Наследство вам из года в годы - Ярмо с гремушками да бич. А.Пушкин Молчи. Молчи. Не говори с людьми, Не поднимай с души покрова. Все люди на земле - пойми. Пойми. Ни одного не стоят слова. Не плачь. Не плачь. Блажен, кто от людей Свои печали гордо скроет. Весь этот мир одной слезы твоей Да и ничьей слезы не стоит. Таись, таись страданья своего. Иди - и проходи спокойно. Ни слов, ни слез, ни вздоха - ничего Земля и люди недостойны. З.Гиппиус Рожденные в года глухие Пути не помнят своего. Мы, дети страшных лет России, Забыть не в силах ничего. Испепеляющие годы! Безумства в вас, надежды ль весть? От дней войны, от дней свободы Кровавый отблеск в лицах есть. Есть немота - то гул набата Заставил заградить уста. В сердцах, восторженных когда-то, Есть роковая пустота. И пусть над нашим смертным ложем Взовьется с криком воронье. Те, кто достойней, Боже, Боже, Да внидут в царствие твое! А.Блок Звезда полей во мгле заледенелой Остановившись, смотрит в полынью. Уж на часах двенадцать прозвенело И сон окутал родину мою. Звезда полей! В минуты потрясений Я вспоминал, как часто за окном Она горит над золотом осенним, Она горит над зимним серебром. Звезда полей горит, не угасая, Для всех тревожных жителей Земли, Своим лучом приветливо касаясь Всех городов, поднявшихся вдали. Но только здесь, во мгле заледенелой, Она восходит ярче и полней. И счастлив я, пока на свете белом Горит, горит звезда моих полей! Н.Рубцов Ты отстрадала, я еще страдаю. Сомнением мне суждено дышать. И трепещу, и сердцем избегаю Искать того, чего нельзя понять. А был рассвет! Я помню, вспоминаю Язык любви, цветов, ночных лучей. Как не цвести всевидящему маю При отблеске родном твоих очей! Очей тех нет - и мне не страшны гробы. Завидно мне безмолвие твое. И не судя ни тупости, ни злобы - Скорей, скорей в твое небытие! А.Фет Вперяю взор, бессильно-жадный. Везде кругом немая мгла. Каким путем нить Ариадны Меня до бездны довела? Я помню входы и проходы, И зал круги, и лестниц винт. Из мира солнца и свободы Вступил я, дерзкий, в лабиринт. В руках я нес клубок царевны. Я шел и пел. Тянулась нить. И счастлив был, что зной полдневный Во подземной тьме могу избыть. И, видев странные чертоги, И, посмотрев на чудеса, Я повернул на полдороги, Чтоб выйти вновь под небеса. Чтоб после тайн безлунной ночи Меня ласкала синева. Чтоб целовать подругу в очи, Прочтя заветные слова. И долго я бежал по нити И ждал - блеснут весна и свет. Но воздух был все ядовитей И гуще тьма. Вдруг - нити нет. И я один в безлунном зале. Мой факел пальцы мне обжег. Завесой сумерки упали. В безмолвном мраке нет дорог. Я, путешественник случайный, На подвиг трудный обречен. Мстит лабиринт. Глухие тайны Не выдает пришельцам он. В.Брюсов Ты выдумал меня. Такой на свете нет. Такой на свете быть не может. Ни врач не исцелит, ни утолит поэт. Тень призрака тебя и день и ночь тревожит. Мы встретились с тобой в невероятный год, Когда уже иссякли мира силы. Все было в трауре, все никло от невзгод. И были свежи лишь могилы. Без фонарей, как смоль, был черен Невский Вал, Глухая ночь вокруг стеной вставала. Так вот когда тебя мой голос призывал! Что делала - сама еще не понимала. И ты пришел ко мне, как бы звездой влеком, По осени трагической ступая, В тот навсегда опустошенный дом, Откуда унеслась стихов сожженных стая А.Ахматова
Ответов - 2
nastyomik: Алкогольная зыбкая вьюга Зашатает порой в тишине. Поздно ночью прохожий пьянчуга Подошел на Введенской ко мне. "Вишь, до Гатчинской надо добраться,- Он сказал мне с дрожанием век,- Так не можете ль вы постараться Мне помочь, молодой человек?" Подивившись негаданной кличке, Показал я ему, как пройти, А потом, по давнишней привычке, Попытался разгадку найти. Впрочем, нечему здесь удивляться: По ночам я люблю босиком Час-другой кое-где прошататься, Чтобы крепче спалося потом. Плешь прикрыта поношенной кепкой, Гладко выбрит, иду я босой, И решил разуменьем некрепкий, Что я, значит, парнишка простой. Я ночною прогулкой доволен: Видно, все еще я не ломлюсь. Хорошо, что я в детстве не холен, Что хоть пьяному юным кажусь. 11 октября 1923 С.Бавин, И.Семибратова. Судьбы поэтов серебряного века. Русская государственная библиотека. Москва: Книжная палата 1993. * * * Сатанята в моей комнате живут. Я тихонько призову их,- прибегут. Хорошо, что у меня работ не просят, А живут со мной всегда, меня не бросят. Вдруг меня обсядут, ждут, чтоб рассказал, Что я в жизни видел, что переживал. Говорю им были дней, давно минувших, Повесть долгую мечтаний обманувших; А потом они начнут и свой рассказ, Не стесняются ничуть своих проказ. В людях столько зла, что часто сатаненок Вдруг заплачет, как обиженный ребенок. Не милы им люди так же, как и мне. Им со мной побыть приятно в тишине. Уж привыкли, знают - я их не обижу, Улыбнусь, когда их рожицы увижу. Почитаю им порой мои стихи И услышу ахи, охи и хи-хи. Скажут мне: "Таких стихов не надо людям, А вот мы тебя охотно слушать будем". Да и проза им занятна и мила: Как на свете Лиза-барышня жила, Как у нас очаровательны печали, Как невесты мудрые Христа встречали, Как пути нашли в Эммаус и в Дамаск, Расточая море слез и море ласк. 21 ноября 1926 С.Бавин, И.Семибратова. Судьбы поэтов серебряного века. Русская государственная библиотека. Москва: Книжная палата 1993. * * * Ты жизни захотел, безумный! Отвергнув сон небытия, Ты ринулся к юдоли шумной. Ну что ж! теперь вся жизнь - твоя. Так не дивися переходам От счастья к горю: вся она, И день и ночь, и год за годом, Разнообразна и полна. Ты захотел ее, и даром Ты получил ее,- владей Ее стремительным пожаром И яростью ее огней. Обжегся ты. Не все здесь мило, Не вечно пить сладчайший сок,- Так улетай же, легкокрылый И легковесный мотылек. 21 декабря 1926 С.Бавин, И.Семибратова. Судьбы поэтов серебряного века. Русская государственная библиотека. Москва: Книжная палата 1993. РИФМА Сладкозвучная богиня, Рифма золотая, Слух чарует, стих созвучьем Звонким замыкая. И капризна, и лукава, Вечно убегает. Гений сам порой не сразу Резвую поймает. Чтоб всегда иметь шалунью Рифму под рукою, Изучай прилежно слово Трезвой головою. Сам трудись ты, но на рифму Не надень оковы: Муза любит стих свободный, И живой, и новый. 29 июня 1880 Федор Сологуб. Звезда Маир. Стихотворения. Серия "Мир поэзии". Москва: Летопись, 1998. АРИАДНА Где ты, моя Ариадна? Где твой волшебный клубок? Я в Лабиринте блуждаю, Я без тебя изнемог. Светоч мой гаснет, слабея, Полон тревоги стою И призываю на помощь Мудрость и силу твою. Много дорог здесь, но света Нет и не видно пути. Страшно и трудно в пустыне Мраку навстречу идти. Жертв преждевременных тени Передо мною стоят. Страшно зияют их раны, Мрачно их очи горят. Голос чудовища слышен И заглушает их стон. Мрака, безумного мрака Требует радостно он. Где ж ты, моя Ариадна? Где путеводная нить? Только она мне поможет Дверь Лабиринта открыть. 7 ноября 1883 Федор Сологуб. Звезда Маир. Стихотворения. Серия "Мир поэзии". Москва: Летопись, 1998. ПРОСЕЛОК Вьется предо мною Узенький проселок. Я бреду с клюкою, Тяжек путь и долог. Весь в пыли дорожной, Я бреду сторонкой, Слушая тревожно Колокольчик звонкий. Не глушимый далью, Гул его несется, Жгучею печалью В сердце отдается. Воздух полон гула, И дрожит дорога,- Ах, хоть бы уснула Ты, моя тревога! 9 декабря 1883 Федор Сологуб. Звезда Маир. Стихотворения. Серия "Мир поэзии". Москва: Летопись, 1998. ЖАРКИМ ЛЕТОМ Безумно душен и тяжел Горячий воздух. Лютый, красный, Дракон качается,- напрасный И безнадежный произвол. Долину сонную объемлет Изнемогающая лень, И тишина в полях, и дремлет Лесная тень. Не отдыхает в поле жница. Ее бичует лютый зной. Не раз невольною слезой Ее увлажнена ресница. С серпом сгибается она, Не видя грозных нив лазури,- Но близость бури, милой бури Ее томлению ясна... И ярой бури ждет долина, И неподвижно вся молчит, И только робкая осина Тихонько листьями дрожит. 14 декабря 1884 Федор Сологуб. Звезда Маир. Стихотворения. Серия "Мир поэзии". Москва: Летопись, 1998. * * * Трепещет робкая осина, Хотя и легок ветерок. Какая страшная причина Тревожит каждый здесь листок? Предание простого люда Так объясняет страх ветвей: На ней повесился Иуда, Христопродавец и злодей. А вот служители науки Иной подносят нам урок: Здесь ни при чем Христовы муки, А просто длинный черешок. Ученые, конечно, правы, Я верю умным их словам, Но и преданья не лукавы, Напоминанья нужны нам. 15 августа 1886 Федор Сологуб. Звезда Маир. Стихотворения. Серия "Мир поэзии". Москва: Летопись, 1998. * * * Различными стремленьями Растерзана душа, И жизнь с ее томленьями Темна и хороша. Измученный порывами, Я словно вижу сон, Надеждами пугливыми Взволнован и смущен. Отравленный тревогою, Я всё кого-то жду. Какою же дорогою, Куда же я пойду? 19 сентября 1886 Федор Сологуб. Звезда Маир. Стихотворения. Серия "Мир поэзии". Москва: Летопись, 1998. * * * Верь,- упадет кровожадный кумир, Станет свободен и счастлив наш мир. Крепкие тюрьмы рассыплются в прах, Скроется в них притаившийся страх, Кончится долгий и дикий позор, И племена прекратят свой раздор. Мы уже будем в могиле давно, Но не тужи, милый друг,- всё равно, Чем разъедающий стыд нам терпеть, Лучше за нашу мечту умереть! 25 июля 1887 Федор Сологуб. Звезда Маир. Стихотворения. Серия "Мир поэзии". Москва: Летопись, 1998. * * * Что напишу? Что изреку Стихом растрепанным и вялым? Какую правду облеку Его звенящим покрывалом? Писать о том, как серый день Томительно и скучно длился, Как наконец в ночную тень Он незаметно провалился? Писать о том, что у меня В душе нет прежнего огня, А преждевременная вялость И равнодушная усталость? О том, что свой мундирный фрак Я наконец возненавидел, Или о том, что злой дурак Меня сегодня вновь обидел? - Но нет, мой друг, не городи О пустяках таких ни строчки: Ведь это только всё цветочки, Дождешься ягод впереди. Так говорит мне знанье света. Увы! его я приобрел Еще в младые очень лета, Вот оттого-то я и зол. 8 ноября 1888 Федор Сологуб. Звезда Маир. Стихотворения. Серия "Мир поэзии". Москва: Летопись, 1998. * * * Я рано вышел на дорогу И уж к полудню утомлен, Разочарован понемногу И чадом жизни опьянен. В душе мечта - свернуть с дороги, Где камни острые лежат, Так утомившие мне ноги,- Но я и отдыху не рад. Короткий отдых к лени манит И утомленный ум туманит, А неотвязная нужда Идет со мной везде, всегда. Нужда - наставник слишком строгий, И страшен взор ее, как плеть, И я тащусь своей дорогой, Чтобы на камнях умереть. Когда богач самолюбивый Промчится на коне верхом, Я молча, в зависти стыдливой Посторонюсь перед конем. И сзади в рубище смиренном Тащусь я, бледный и босой, И на лице его надменном Насмешку вижу над собой. 12 мая 1889
Snowbars: Сыплет черёмуха снегом Сыплет черемуха снегом, Зелень в цвету и росе. В поле, склоняясь к побегам, Ходят грачи в полосе. Никнут шелковые травы, Пахнет смолистой сосной. Ой вы, луга и дубравы,— Я одурманен весной. Радуют тайные вести, Светятся в душу мою. Думаю я о невесте, Только о ней лишь пою. Сыпь ты, черемуха, снегом, Пойте вы, птахи, в лесу. По полю зыбистым бегом Пеной я цвет разнесу. 1910 Покраснела рябина Покраснела рябина, Посинела вода. Месяц, всадник унылый, Уронил повода. Снова выплыл из рощи Синим лебедем мрак. Чудотворные мощи Он принес на крылах. Край ты, край мой, родимый, Вечный пахарь и вой, Словно Вольга под ивой, Ты поник головой. Встань, пришло исцеленье, Навестил тебя Спас. Лебединое пенье Нежит радугу глаз. Дня закатного жертва Искупила весь грех. Новой свежестью ветра Пахнет зреющий снег. Но незримые дожди Все теплей и теплей... Помяну тебя в дождик Я, Есенин Сергей. 1916 Мне осталась одна забава Мне осталась одна забава: Пальцы в рот - и веселый свист. Прокатилась дурная слава, Что похабник я и скандалист. Ах! какая смешная потеря! Много в жизни смешных потерь. Стыдно мне, что я в бога верил. Горько мне, что не верю теперь. Золотые, далекие дали! Все сжигает житейская мреть. И похабничал я и скандалил Для того, чтобы ярче гореть. Дар поэта - ласкать и карябать, Роковая на нем печать. Розу белую с черною жабой Я хотел на земле повенчать. Пусть не сладились, пусть не сбылись Эти помыслы розовых дней. Но коль черти в душе гнездились - Значит, ангелы жили в ней. Вот за это веселие мути, Отправляясь с ней в край иной, Я хочу при последней минуте Попросить тех, кто будет со мной,- Чтоб за все за грехи мои тяжкие, За неверие в благодать Положили меня в русской рубашке Под иконами умирать. 1923 Я усталым таким ещё не был Я усталым таким еще не был. В эту серую морозь и слизь Мне приснилось рязанское небо И моя непутевая жизнь. Много женщин меня любило, Да и сам я любил не одну, Не от этого ль темная сила Приучила меня к вину. Бесконечные пьяные ночи И в разгуле тоска не впервь! Не с того ли глаза мне точит, Словно синие листья червь? Не больна мне ничья измена, И не радует легкость побед,— Тех волос золотое сено Превращается в серый цвет. Превращается в пепел и воды, Когда цедит осенняя муть. Мне не жаль вас, прошедшие годы,— Ничего не хочу вернуть. Я устал себя мучить бесцельно, И с улыбкою странной лица Полюбил я носить в легком теле Тихий свет и покой мертвеца... И теперь даже стало не тяжко Ковылять из притона в притон, Как в смирительную рубашку, Мы природу берем в бетон. И во мне, вот по тем же законам, Умиряется бешеный пыл. Но и все ж отношусь я с поклоном К тем полям, что когда-то любил. В те края, где я рос под кленом, Где резвился на желтой траве,— Шлю привет воробьям, и воронам, И рыдающей в ночь сове. Я кричу им в весенние дали: «Птицы милые, в синюю дрожь Передайте, что я отскандалил,— Пусть хоть ветер теперь начинает Под микитки дубасить рожь». 1923
полная версия страницы